Я не хотел этого делать.

Ну кто я такой, чтобы советовать подросткам, как прожить "юные годы", если моя собственная юность вряд ли может служить примером и уж точно бы я не назвал ее лучшим временем моей жизни? По правде говоря, в те бесславные юные годы я был довольно резким парнем. Но, пожалуй, именно потому мне и стоит этим заняться. Мы, резкие парни, можем быть весьма прозорливы, когда дело касается проблем взросления, потому что у нас было мало друзей и еще меньше подружек, следовательно, гораздо больше свободного времени, чтобы размышлять. И, похоже, чем более резким типом ты был, тем точнее твой анализ. А я был весьма резким типом.
"Курс выживания для подростков" - это не путеводитель, который каким-то чудесным образом выведет тебя из отрочества во взрослость. Я предлагаю лишь набор фактов и мои размышления по поводу взросления. И хотя не все ситуации применимы именно к тебе, готов поклясться, что изрядное число проблем, с которыми я стоял лицом к лицу, и чувств, которые я при этом испытывал, будут тебе понятны. Возможно, сквозь призму моего опыта ты сможешь четче разглядеть себя и тех, кто тебя окружает. Надеюсь ты даже придешь к мысли, что можешь изменить свою жизнь (если она тебе не нравится). Порой достаточно определить проблему и понять, что эта проблема есть и у других парней, чтобы сделать первый шаг к ее решению. С годами я заметил, что буквально одержим сложностями взросления. Мне кажется дело вот в чем: меня выманили из отрочества обманом - родители, сверстники, учителя, короче, все. Как мне не нравилось когда меня заставляли идти в “ногу со всеми”. Я прекрасно помню, как удирал от этих призывов и разговоров в свою комнату и включал проигрыватель. Слушая музыку - и притом громко, по крайней мере настолько громко, как позволяли родители и мой магнитофон, - я хоть на время находил спасение от неуверенности и сумятицы чувств.

Я из тех, кто расцветает поздно, из тех, кто всегда принимает моду после того, как она из моды вышла, и сейчас, я все еще чувствую себя подростком. И, если на то пошло, я только сейчас начинаю понимать некоторые из чувств, что испытывал в юности. Насколько мне было бы легче, если бы я понимал все это тогда, по крайней мере понимал бы, что это пройдет. Верю, что смогу быть честным и объективным по отношению ко всему хорошему и плохому, что было в моих "юных годах". Нам всем необходим некто со стороны, чтобы помочь нам разобраться в наших проблемах.

Юность великолепна и трудна - но это ее великолепие непонятно, пока ты не повзрослеешь и не обретешь возможности оглядываться назад. Это время необъяснимых несоответствий: тело тянется вверх, а голос становится ниже; усы, хоть убей, не прорастают, зато все лицо усыпано целым урожаем прыщиков; к тому времени, когда ты, наконец, начинаешь интересоваться противоположным полом, противоположный пол демонстрирует явную потерю интереса к тебе; родители требуют, чтобы ты "был взрослым", требуя одновременно, чтобы ты "прекратил изображать из себя умника" (кто бы знал, что это означает?).

К тебе относятся не как к ребенку, но и не как к взрослому, а как к чему-то посередке. Общество всегда загоняло юность в чулан. Между прочим, сорок пять лет назад слова ""тинэйджер" вообще не существовало: потому что тогда, в дни бабушек и дедушек, молодые люди прямиком из детства отправлялись во взрослость, сквозь врата ранних браков.

"Adolescence" ("adolescence" - англ. "юность"), так уж это получалось, происходит от латинского слова "adolescere", означающего "вырасти в..." (да, я - кладезь знаний! ). Полагаю, это означает, что ты еще не тот человек, которым должен бы стать. Родители, учителя, вообще все взрослые настолько заняты тем, чтобы "формировать" тебя, что им не удается заметить, что ты уже до определенной степени сформирован, что ты - личность. Но кто эта личность? Тот ли неуклюжий мальчик или девочка, чьи глаза все еще наполняются слезами всякий раз, когда бранит учитель? Твое настроение, словно качели, взлетает вверх и падает вниз: от полного, ликующего, невероятного счастья до немыслимого горя - и все это в течение одного школьного дня. Я помню, какими чудовищными могут быть эти взлеты и падения.

Ты идешь в школу, встречаешь по дороге приятелей, направляешься прямиком в класс, и все отлично. Первый урок - английский, но его можно спокойно продремать, потому что учитель тоже еще толком не проснулся. Ты в превосходном настроении.

А потом второй урок. Надо идти в спортзал. И идти мимо автокласса, а там все восемь уроков в день слоняется этот амбал Дубов. В прошлый раз он использовал твою руку в качестве гаечного ключа, "потому что сегодня среда, а я терпеть не могу среду". И хотя эта маленькая трагедия длится не более двух минут, ты в панике. Ты глядишь в окно. На улице январь, жутко холодно, лежит снег. У тебя есть выбор: либо попытаться, спрятавшись за спинами, проскользнуть мимо автокласса, либо рискнуть на двухстороннее воспаление легких и рвануть к раздевалкам через наружный вход. А что, если Дубов из всех месяцев больше всего ненавидит январь?

Итак, ты чешешь по улице и, проверив себя на признаки обморожения и швыряя мяч в корзину, весь урок терзаешь себя мыслями о том, как на самом деле следовало поступить: "Надо было залепить ему учебниками по морде. Ну, в следующий раз..."

Ты наверху блаженства - приятель пригласил после уроков поиграть в новую компьютерную игру. И ты в абсолютном дауне - оказывается, его родители разводятся и он переезжает в другой район и переходит в новую школу. И кого-то из спортзала уволокли к врачу, потому что он наглотался таблеток. И некоторые из твоих друзей сомневаются, что это произошло случайно. А потом ты возвращаешься домой, и мама, оторвавшись от очередной телекомедии, спрашивает:

-Как дела в школе, детка?

- Ничего.

Ты же не можешь рассказать ей, что чуть сегодня не спятил из-за этого амбала Дубова, потому что знаешь: мама ответит либо "Ну и почему же ты просто не сказал ему оставить тебя в покое?", либо "Ну и почему же ты просто не рассказал об этом директору?" Потому что тогда он созвал бы всю футбольную команду, чтобы “пообщаться” с тобой.

Так как говорить с ней о более серьезных вещах? Она же все равно не поймет!

 

Из книги Снайдер Ди. Курс выживания для подростков